Эти руки рисуют. Пальцами на обоях, которые вроде бы уже и переклеить пора. На холсте кистью. Даже когда она роняет кружку чая это получается красиво. И чётко. Список инструментов для рисования Эн бесконечен.

— Как у тебя получается всё это придумывать?

— Само приходит. С другой стороны, любой рисунок — это математическая формула. Здесь нет ни грамма креатива. Ну почти.

Эти руки всегда были изящными. И сейчас пребывают в том же состоянии. Не влажные, не сухие. Такие, какими должны быть. Аккуратный, непёстрый маникюр. Тонкие, но сильные пальцы, среди которых мизинец чуть выгнут в сторону безымянного.

Эти руки способным на нежность и хладнокровное безумство. Сейчас в этих руках нежится попугай. Через полчаса в них окажется тарелка из закаленного стекла, которая расколется от прикосновения к голове безмозглого остряка. А на лице будет безмятежная улыбка. И руки снова начнут гладить попугая.

— Послушай, у тебя всё чётко. Логично. По справедливости. Я всегда прихожу к тебе за советом. Прошу этого совета. И получаю больше, чем просто напутствие: типа «сделай так и будет круто». Я получаю мудрость. И после решаю что с ней делать.

— Я перестала давать советы, когда ты их просил, а сам всё равно делал по-своему.

— Да, ошибка была как раз в том, что я начинал разговор с просьбы, а не с фразы «Эн, просто выслушай меня».

— И это правда.

— Но знаешь, как бы мне не хотелось снабжать тебя советами, когда мы ведём задушевный разговор я не могу сказать тебе ничего дельного. Могу только слушать и поддерживать твои пусть даже самые безумные идеи.

— Эх, братец, ты ещё такой зелёный.

— Единственное, на чем могу настаивать, когда ты в очередной раз будешь изливать мне душу — просто выпей! Выпей со мной. А дальше можем просто помолчать.